Московский академический Музыкальный театр им. К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко (Москва)

 театр, строение 1750-х годов

Родовая усадьба П. С. Салтыкова, доставшаяся ему от отца по наследству в 1742 году, занимала целый квартал: от Тверской ул. до Большой Дмитровки и от Глинищевского пер. почти до Козицкого. Со стороны переулков усадьбу замыкали две церкви – св. Алексея Митрополита московского и церковь прп. Сергия Радонежского. Фасады усадебных домов выходили на Тверскую и на Большую Дмитровку. Через усадьбу проходил сквозной проезд. При сыне Петра Семёновича Салтыкова – Иване Петровиче – завершилось оформление территории усадьбы, к ней присоединили соседний двор с садом со стороны Козицкого пер. Главный дом был перестроен в стиле классицизма. В 1804 году он был обновлён: появился второй этаж, а боковые крылья были соединены с флигелями. Здание не пострадало во время пожара в 1812 году.

В 1839 году здесь размещается Купеческий клуб. В 1843 году в клубе выступал Ференц Лист. В 1857 году Лев Толстой принимал участие в дискуссии об отмене в России крепостного права, и, разумеется (клуб-то купеческий), заседали тут московские предприниматели. Тем более что и кухня здесь очень славилась, Гоголь даже специально заходил. Хотя Николай Васильевич и любил кухню Английского клуба, стряпня повара Купеческого клуба Порфирия нравилась ему больше — в первую очередь из-за того, что пожирнее и посытнее. Пространное меню клуба, подаваемое на «вторничных» обедах, описано даже у Гиляровского: уха стерляжья, осетры двухаршинные, телятина банкетная, индейка, кормленная грецкими орехами, поросята с хреном и кашей, каплуны и пулярки...

Клуб вошёл и в художественную литературу, в частности в произведения А. Островского. Еще бы — место статусное, и вот уже Подхалюзин («Свои люди — сочтемся») мечтает: «Зимой в Купеческое собрание будем ездить-с. Вот и знай наших-с! Польку станем танцевать». А в пьесе «Последняя жертва» описан летний сад этого заведения: «…по обе стороны деревья, подле них ряд столбов, наверху которых группы из освещённых фонарей; между столбами протянута проволока с висящими шарообразными белыми фонарями; подле столбов, по обе стороны, садовые скамейки и стулья; в глубине эстрада для музыки…».

В 1909 году клуб съехал, а на его месте разместилось кабаре «Максим», открытое мулатом Томасом, «сверкавшим белыми зубами и большим бриллиантом на пальце». «Максим», названный так в честь известного ресторана в Париже, пользовался большой популярностью. После революции здание занял новый Дмитровский театр, специализирующийся на оперетте. Здесь Эйзенштейн в 1923 году ставил нашумевшую пьесу «Слышишь, Москва?». Затем выступали две студии — одна Станиславского, другая Немировича-Данченко.

В то время театр смотрелся весьма колоритно. Гость Москвы, искусствовед из Германии Вальтер Беньямин напишет в дневнике: «Райх сажает нас в трамвай, и мы едем в музыкальную студию. Нас принимает администратор. Он предъявляет нам написанный по-французски похвальный отзыв Казеллы, проводит нас по всем помещениям (в вестибюле много публики задолго до начала, это люди, пришедшие в театр прямо с работы), показывает нам и зал. Пол вестибюля покрыт чрезвычайно ярким, не слишком красивым ковром. Должно быть, дорогой олюссон. На стенах висят подлинные старые картины (одна из них без рамы). Здесь, как, впрочем, и в официальной приёмной института по культурным связям с заграницей, есть и очень ценная мебель. Наши места во втором ряду. Играют «Царскую невесту» Римского-Корсакова — первую оперу, недавно поставленную Станиславским...».

В 1924 году Оперной студии Большого театра был официально присвоен статус государственной, а также имя К. С. Станиславского. В 1926 она стала «студией-театром», а в 1928 — Государственным оперным театром имени народного артиста Республики К. С. Станиславского.

В свою очередь, и Музыкальная студия МХАТа был преобразована в 1926 году в Музыкальный театр имени народного артиста Республики Вл. И. Немировича-Данченко.

В 1926 году Оперная студия-театр Станиславского и Музыкальный театр Немировича-Данченко расположились в здании на Большой Дмитровке, 17, то есть нынешнем помещении театра. Существовали две самостоятельные труппы, две дирекции и единый оркестр, сопровождавший спектакли и тех, и других.

Московский академический Музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко в современном своем виде образовался в 1941 году, когда две оперные труппы были объединены.

Театр был «лабораторией» по созданию новых опер и балетов. Ему передавали для постановки свои сочинения Тихон Хренников, Дмитрий Кабалевский, Сергей Слонимский.

В годы Великой Отечественной войны Музыкальный театр им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко был единственным из столичных театров, не эвакуированным и продолжавшим работу. Даже в дни битвы за Москву театр давал спектакли и выпускал премьеры. Поставленная в 1942 году оперетта И. Штрауса «Цыганский барон» долгие годы сохранялась в репертуаре театра.

В 1937 — 1938 годах здание было реконструировано по проекту архитектора А. И. Фёдорова. Практически заново был построен зрительный зал на 1000 мест с современной оперной сценой, а колонный зал особняка превратился в фойе. Следующие перестройки случились уже в наше время. Реконструкция проводилась в три этапа. В 2006 году вырос семиэтажный репетиционно-технологический корпус с подземными автостоянками и складами, позже принялись за переустройство существующего здания и воссоздание флигелей бывшей усадьбы, последним появился атриум со световым куполом. Поэтому в нынешнем облике здания довольно трудно отыскать черты бывшей усадьбы.

По инициативе Музыкального театра проходит крупнейший в России Международный фестиваль современного танца DanceInversion (International Festival of Contemporary Dance).

Фото № 7: портал мэра Москвы С. С. Собянина: vk.com/mossobyanin?z=photo265870743_457301265%2Fwall265...

Тел. +7 (495) 723-73-25 (ежедневно 12:00–18:00, кроме выходных и праздничных дней)
www.stanmus.ru