Теремок и ограда с башнями — памятник архитектуры (Москва)

 строение 1860-х годов, нежилое здание, выявленный объект культурного наследия, строение 1990-х годов, строение 1970-х годов

 Загрузить фотографию

Здание построено в 1865 г. Исторически имело хозяйственно-бытовое назначение. В правом крыле на 1-ом этаже находилась кухня, на 2-ом — квартира повара, а левое крыло использовалось для проживания, скорее всего, вспомогательного персонала усадьбы.
В 1970-е гг. со стороны дворового фасада сооружена капитальная двухэтажная пристройка, имевшая представительскую функцию, и несколько хозяйственных одноэтажных построек на восточном фасаде (котельная, кухня).
В 1990-е гг. здание вновь перестраивается. С западной стороны появляется одноэтажное стеклянное здание бассейна, стеклянный зимний сад с деревянным срубом бани, и ещё одна котельная.

Село Лукино на речке Сетунь, притоке Москвы-реки, Московского уезда Сетунского стана известно с 1627 г. Тогда оно было деревней и принадлежало стольнику и воеводе Ивану Фёдоровичу Леонтьеву (умер в 1661 г.), который ещё в 1616 г. с ратниками «высматривал литовских людей» на Волоке Ламском, а в жалованной грамоте 1632 г. назван московским ловчим и «верным другом» царя Михаила Федоровича. По писцовым книгам 1627 г. (7135 г.) в деревне располагались дворы помещика, его приказчиков, людской, крестьянские и бобыльские. В 1646 г. при И. Ф. Леонтьеве была построена деревянная церковь Преображения Господня.

В 1661–1687 гг. село принадлежало сыну И. Ф. Леонтьева Фёдору. Свою карьеру он начал в 1633 г. как стряпчий. Через три года он уже стольник. Последующие тридцать с лишним лет он воевода сначала в Яблонове, затем в Алатыре, Саранске, Тамбове, Саратове и других южнорусских городах. Во время восстания Степана Разина он, будучи уже думным дворянином, активно действовал против восставших. В 1682 г. пожалован в окольничие. По переписи 1678 г. в селе находились дворы помещика, два двора задворных, 9 крестьянских и дворы причта Спасской церкви.

В 1687 г. владение досталось сыновьям Ф. И. Леонтьева Павлу и Василию. К этому времени в селе была построена ещё одна деревянная церковь Иоанна Предтечи с приделом Воздвижения Креста Господня. На территории её погоста существовал двор священника.

В 1704–1725 гг. селом владел Василий Фёдорович Леонтьев. В селе находились дворы вотчинника, скотного с 9 служителями, 9 крестьянских и причтовых церкви Спаса Преображения Господня.

В 1725–1729 гг. селом совместно владели вдова Ирина Александровна Леонтьева, урождённая Ляпунова, и сестра В. Ф. Леонтьева Татьяна Фёдоровна, замужем за князем Василием Васильевичем Щербатовым, имевшей шестерых сыновей (Ивана, Михаила, Александра, Василия, Григория и Сильвестра).
В 1729 г. они продали село Лукино князю Михаилу Владимировичу Долгорукому (1667–1750), действительному тайному советнику (1729 г.), сенатору (с 1711 г.), члену Верховного тайного совета, в 1730 г. сосланному в ссылку в боровское имение, в 1739 г. лишённому всех званий и имений и прощёному в 1741 г. по восшествии на престол императрицы Елизаветы Петровны. Его жена княжна Евдокия Юрьевна Одоевская.

С 1750 г. селом владела дочь князя М. В. Долгорукова графиня Брюс Аграфена Михайловна, мать генерал-аншефа имосковского
главнокомандующего Якова Александровича Брюса (1732–1791). Сохранился план села 1766 гг., когда оно принадлежало гофмейстеру и сенатору князю М. В. Долгорукову, дающий представление о характере заселения. На плане показана лишь улица с деревянными крестьянскими домами, поставленными вдоль центральной дороги. Господских строений не изображено, но в это время здесь находился деревянный господский двор, деревянная церковь и сад с «плодовыми деревьями».

В 1791–1824 гг. село принадлежало графине Варваре Петровне Разумовской, урождённой графине Шереметевой, жене, затем вдове действительного тайного советника графа Алексея Кирилловича Разумовского. При графине В. П. Разумовской в селе Лукине в 1815–1819 гг. вместо деревянной была построена каменная церковь Спаса Преображения Господня с двумя тёплыми приделами — во имя Великомученицы Варвары и Апостолов Петра и Павла. На содержание причетников графиня положила в Воспитательный дом 15 тысяч рублей, ежегодные проценты с которых в размере 750 рублей шли на их обеспечение. В усадьбе имелся небольшой парк с прудом.

Во второй половине 1820-х гг. село Лукино было передано наследниками В. П. Разумовской по её завещанию дворянке коллежской советнице Варваре Борисовне Зыковой, от которой оно перешло сначала Киндяковым, с 1847 г. К. С. Ковалевской, а затем, с 1853 г. барону М. Л. Боде, который кардинальным образом перестроил имение.
Боде-Колычев Михаил Львович (родился в 1824 г. в Москве – умер в 1888 г. также в Москве), барон, обер-гофмейстер двора, историк, коллекционер. Из французских дворян (Боде), перешедших на службу в Россию после Французской революции. Мать Наталья Фёдоровна происходила из древнего рода Колычевых и являлась дальней родственницей святителя Филиппа, митрополита Московского. После смерти последнего представителя рода Колычевых по мужской линии в 1876 г. получил разрешение принять фамилию и герб Колычевых. Домашним учителем Боде-Колычева был Ф. И. Буслаев. В 1839–1843 гг. обучался в Пажеском корпусе, по выходе из которого служил в придворном ведомстве. Во время Крымской войны 1853–1856 гг. вступил в Московское ополчение (1855). С 1865 г. член Комиссии о строении храма Христа Спасителя (в 1875–1883 её вице-президент). Долгие годы собирал документы и материалы по истории рода Колычевых. Итогом этой работы стал труд «Боярский род Колычевых» (М., 1886). Похоронен в родовой усыпальнице в имении Лукино.

Воспитанный на примерах кремлёвского зодчества (отец его, Лев Карлович Боде, курировал реставрацию кремлёвских строений и сооружение Большого дворца) и, будучи одно время помощником директора Оружейной палаты, М. Л. Боде-Колычев в своём имении Лукино Звенигородского уезда Московской губернии в 1850–1860-х гг. по собственным чертежам и расчётам и с помощью художника-археолога Ф. Г. Солнцева построил мемориал рода Колычевых, включавший «кремль» — крепостные стены с проезжими башнями, придельную церковь-усыпальницу во имя Святителя Филиппа, часовню, мраморный обелиск в память представителей рода Колычевых, пострадавших в царствование Иоанна IV Грозного, древлехранилище и «музеум». Усадебные покои напоминали боярские палаты. Архитектурное оформление построек было выполнено в формах эклектики — «в русском стиле», с использованием элементов богатого декора зданий XVII в.

Еще в 1867 г. М. Л. Боде получил разрешение епархиальных властей перенести прах своей матери, баронессы Н. Ф. Боде, из села Мещерское в Лукино. Здесь он первоначально устроил каменную часовню. В 1883–1884 гг. он построил храм-усыпальницу в честь святителя Филиппа (Колычева), митрополита Московского, прославившегося в середине XVI в. борьбой с опричным произволом Ивана Грозного и трагически погибшего. Известно, что в это же примерно время на средства Л. К. Боде и М. Л. Боде-Колычева, при участии талантливого художника и археолога Ф. Г. Солнцева, в усадьбе при селе Спасском-Лукино велись интенсивные строительные работы, итогом которых стало создание значительного усадебного ансамбля.

К 1880-м гг. была переделана Преображенская церковь. Её сделали пятиглавой, пристроили крыльца в формах XVII в., устроили новые иконостасы с «царскими вратами» XVII в. в главном храме и в правом приделе, перспективный килевидный портал. В главном доме усадьбы находилась фамильная портретная галерея. Небольшой парк имел регулярную систему аллей и пруд, сохранившийся от времени В. П. Разумовской.
Боде-Колычеву в Москве принадлежала усадьба в Кудрине на углу Поварской и Никитской улиц (Поварская ул., 52), которая представляла собой «музей средневековых достопримечательностей» (особую ценность представляли картинная галерея и коллекция оружия). Усадьбу Лукино и городской дом на Поварской ул. М. Л. Боде-Колычев превратил в историческую сокровищницу с частным музеем и архивом, где хранились письма Петра I, Анны Иоанновны, Екатерины, Суворова, носимые предками костюмы, дарованные августейшими особами вещи, семейные портреты. Неоднократно гостивший в загородной резиденции у своего ученика Буслаев отмечал: «Коллекции предлагают богатый материал для истории быта, костюмов, художественных изделий и разных подробностей в обиходе частной жизни русского дворянства». А вот что писал о жилище Боде-Колычева на Поварской бывший там А. П. Бахрушин: «Громадный дом представлял из себя не что иное, как музей средневековых достопримечательностей». Ещё при жизни М. Л. Боде-Колычев часть своих сокровищ передал в Исторический музей, остальное попало туда после национализации усадьбы в начале 1920-х гг.

До 1916 г. владелицей усадьбы была дочь М. Л. Боде-Колычева Наталья (умерла в 1916 г.), вдова художника-декоратора и поэта графа Фёдора Львовича Соллогуба. До 1917 г. последними владелицами усадьбы были дочери Н. М. и Ф. Л. Соллогубов девица графиня Елена Фёдоровна и жена капитана 2-го ранга в отставке Вера Левшина.

В книге «Подмосковье. Памятные места» С. Веселовского написано: «Господский дом, от которого уцелела только аркада переднего фасада, по преданию включал в себя постройки XVII в. От сооружений XIX в. в усадьбе сохранилась ограда с башнями и теремом над воротами, украшенный изразцами и каменными львами при входе. Посреди двора был воздвигнут обелиск с перечислением казнённых московскими государями представителей семьи Колычевых. В регулярном парке с фигурным водоёмом стояли статуи. Одна из них была перенесена в Царицыно, в «Храм Цереры».
Учителем и тестем Михаила Львовича был выдающийся русский учёный и знаток христианских древностей, исследователь икон Фёдор Иванович Буслаев. Именно он оставил ценные описания усадьбы М. Л. Боде-Колычева последней трети XIX в. Он справедливо замечал, что «Михаил Львович для своих строений в Лукине избрал стиль... который вполне согласовывался с его симпатиями, привычными воззрениями и с основными идеями его исторических исследований. Он работал в Московском Кремле, окружённый зданиями, в которых первенствующее место занимают святыни византийско-русского зодчества... В юные годы он присматривался, как под заведыванием его отца возобновлялись старинные царские «терема» и сооружался Большой дворец. Пример родителей и светлице воспоминания детства не минуют в жизни бесследно. Михаил Львович основал себе в Лукине свой собственный кремль со стенами и башнями и так же, в Московском кремле, отдельно от других зданий построенные им церкви оградою. Главною идеей этого своеобразного архитектурного произведения, сложенного из массы отдельных сооружений по всей усадьбе, было чествование предков и особенно из боярского рода Колычевых, высшем представителем которых выступает в сиянии мученического венца святитель Филипп, митрополит Московский. В лукинский кремль вступают через проезжую башню, над воротами которой устроены так называемые «боярские палаты», в стиле московских царских теремов. Вместо двора перед домом большой круг, густо обсаженный высокими деревьями; в его центре поднимается высокий каменный обелиск, который весь испещрен именами предков владельца усадьбы. Самый дом снаружи не представляет ничего особенного. Он двухэтажный, но большая зала, обращённая хозяевами в гостиную, в 2 яруса, и все стены её сверху донизу увешаны в несколько рядов фамильными портретами...».

При Боде-Колычевых в первом этаже дом использовался, видимо, под хозяйственно-бытовые нужды и выглядел достаточно скромно. Парадный второй этаж после конца 1952 г. приобрёл новое и важное значение, в связи с размещением в нём представителей Русской Православной Церкви. В ноябре 1952 г. Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию I исполнялось 75 лет. Ещё в мае этого года он обращался с просьбой к Председателю Совета по делам РПЦ при СМ СССР Г. Г. Карпову об устройстве на территории бывшей усадьбы Боде-Колычевых в посёлке Переделкино летней дачи для Патриарха. После обращения Патриарха, о предоставлении ему исторического Теремка, состоящего на учёте как памятник архитектуры, Совет Министров СССР и Министерство социального обеспечения РСФСР приняли решение передать здание с землёй 1-2 гектара Московской Патриархии. Патриарх предполагал переселить жильцов из терема (за счёт патриархии) и перенести барак-времянку немного подальше с тем, чтобы можно было сделать ограждение территории усадьбы с включением в эту территорию и церкви. В течение 1953 г. Патриархия намерена была отреставрировать теремок, и возвести глухую ограду участкам, а также благоустроить приусадебный земельный участок.
Патриарх Алексий I очень полюбил Переделкино. В течение почти 20 лет он постоянно жил и работал в этой загородной резиденции, и здесь в 1971 г. в возрасте 93-х лет скончался. При патриархе Алексии I Боярские ворота получили дополнительную пристройку со стороны двора, имевшую представительское назначение.

В 1990-е г. по проекту архитектора Л. Каменева она была перестроена. Но прежде всего, производилось благоустройство нескольких комнатах второго этажа исторического здания. Комнаты, как место проживания Патриарха, были отремонтированы, а в одной из них была устроена домовая церковь. В ней был устроен небольшой одноярусный иконостас с расписанными Царскими вратами, над которыми возвышались ещё два пояса с живописью. В характере современной живописи проглядывают тонкие черты наследия палешан. Росписями были покрыты и стены: частью орнаментальные растительные с полотенцами внизу, а частью в потолке — в рамах с религиозными сценами, херувимами и проч. В целом оформление камерное и нарядное. Другие комнаты украшены согласно назначению для нужд Патриарха. Их росписи исполнены с определённым вкусом и качественно, включают разнообразные геометрические и растительные орнаменты.

Перед историческим зданием в русском стиле по сторонам проездных ворот располагаются четыре скульптуры, изображающие львов в их классическом отображении. Вероятно, они задумывались изначально, так как прямоугольные кирпичные постаменты содержат элементы декоративной отделки (поребрика), как и на самом доме. Постаменты упрощены, почти не украшены, имеют прокладные плиты под скульптурой из белого камня. Львы поставлены через определённые интервал, смотрятся и попарно и в разнообразии поз — одни лёжа в фас, а другие (верхние) в повороте. Скульптура трактована естественно в реалистической манере, лишена пафоса, энергичных и угрожающих поз, а потому выглядит нейтрально, лишь украшая центральную ось Боярских ворот.
Как видно на старых фотографиях, башни и ворота были разнообразными по форме, затейливыми, несколько фантастичными и почти не похожими на древнерусские. Они стояли в различных частях парка. Это типичные ограды времени историзма (эклектики) с прихотливыми объёмами и повторяющимся набором декоративных элементов из лекального кирпича. Сейчас от старой ограды сохранились две башни без подводящих стен, расположенные симметрично боярскому дому по его сторонам. На плане 1912 г. они показаны небольшими квадратиками. Стоят на месте и устои въездных ворот в парк. Их описание под № 26 «Заборы каменные, с каменными башнями, частью деревянные решётчатые в каменных столбах ворота и калитки деревянные, решётчатые, частью железные решётчатые, частью обелённые, частью окрашенные масляной краской». Наиболее выразительны башни по продольной оси боярского терема. Они не были угловыми, а соединялись тонкими невысокими кирпичными стенами по периметру вокруг основных строений усадьбы. Башни неоднократно меняли покраску, вплоть до росписи под цветные квадры. Две другие более узкие башенки также являются композиционными элементами ограды, но в качестве ворот для проезда или прохода на территорию парка или усадьбы.

Находящийся во дворе перед поздней двухэтажной пристройкой к Боярскому терему каменный обелиск имеет привычную гранёную форму в виде суженого столпа с заострённой верхушкой. Он предназначен для увековечивания памяти жертв семьи Колычевых при Иване Грозном. Рассчитанный на восприятие в пространстве, он играет роль определённой доминанты в архитектурном и окружающем парковом ансамбле. Несмотря на незначительный объём, обелиск отличается лаконизмом своих форм, динамичностью, прочностью, лёгкостью для восприятия. Над двумя рядами кирпичного постамента, на прямоугольной базе покоится прямоугольный столп с расширенным карнизом, выше которого взлёт усечённых граней. Монументализм и простота обеспечивают особую значимость сооружению, его важное идейное значение, призванное напомнить о невосполнимых жертвах, имена которых высечены на металлических пластинах по сторонам четырёхгранника.

Во время революционных событий 1917–1918  сгорел главный дом усадьбы Боде-Колычевых, а само имение было включено в состав советских хозяйств и муниципализировано. В 1920-е гг. село Лукино вошло в состав Козловской волости Московского уезда. Усадьба Боде-Колычевых вместе с постройками была передана Московскому отделу народного образования (МОНО) Хамовнического района Москвы для организации детской колонии (11 мая 1921 г.).

В 1920-е гг. из того, что не успели разрушить, устроили шахтёрский санаторий. К этому времени из исторических построек, кроме Спасо-Преображенского храма, уцелела только аркада переднего фасада господского дома и ограда с башнями и теремом над воротами, украшенным изразцами и каменными львами при входе.
В 1920–1930-е гг. в сохранившихся усадебных зданиях размещалось правление вновь образованного совхоза.

Преображенская церковь в 1930-х гг. была закрыта, но уже в 1949 гг. она обрела жизнь и какое-то время действовала в качестве подворья русского афонского монастыря.

В 1940–1950-х гг. усадьба Боде входила в состав территории интерната старых большевиков Министерства социального обеспечения РСФСР (посёлок Переделкино Кунцевского района Московской области). От старых усадебных построек в начале 1950-х гг. упоминались: «въезд, украшенный двумя небольшими обелисками и четырьмя фигурами львов, над заложенными сейчас воротами — терем, состоящий из четырёх покоев... во дворе за теремом находится обелиск, с мемориальными надписями рода Колычевых. На месте сгоревшего в своё время главного дома-усадьбы стоит деревянный барак-времянка и принадлежащие его жильцам сараи».
Усадебный парк XVIII–XIX вв. сохранился как на территории, огороженной в настоящее время каменным забором (резиденция Патриарха), так и на примыкающей к ней на северо-востоке территории.

С 1952 г. в усадьбе располагается летняя резиденция Московского патриарха, Научно-богословский центр и общедоступный музей Русской Православной Церкви.
В 1970-х г. здание значительно перестраивается, оно получает капитальную двухэтажную пристройку со стороны дворового фасада, имевшую представительскую функцию, и несколько хозяйственных одноэтажных построек на восточном фасаде (котельная, кухня). Здание развивается в сторону восточной башни, застраивается новыми пристройками, за ними исчезает историческая кирпичная ограда.

В 1990-е гг. здание вновь перестраивается. С западной стороны появляется одноэтажное стеклянное здание бассейна, стеклянный зимний сад с деревянным срубом бани, и ещё одна котельная. Вероятно, тогда же была разобрана кирпичная ограда, ведущая от проездных ворот к западной башне.
После смерти Патриарха Алексия II и по настоящее время здание не используется.

Выявленный объект культурного наследия