Мемориальная доска поэту Сергею Александровичу Есенину (Москва)

 мемориальная (памятная) доска  Добавить категорию

Сергей Александрович Есенин (1895—1925) — русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии и (в более позднем периоде творчества) имажинизма. В этом доме поэт жил в 1920-21 и 1923 гг. и работал над поэмой «Пугачёв».
Летом 1918 года Есенин познакомился с Анатолием Мариенгофом и между ними установились тесные дружеские отношения. С 1919 года Есенин и Мариенгоф снимали квартиры для совместного проживания.
Одна из квартир находилась в Богословском переулке в доме 3. Сейчас это Петровский переулок, дом 5.

Из воспоминаний Анны Никритиной, жены Анатолия Мариенгофа:
"Я часто бывала у них в доме. Я говорю "у них", потому что Есенин и Мариенгоф жили одним домом, одними деньгами. Оба были чистенькие, вымытые, наглаженные, в положенное время обедали, ужинали. Я бы не сказала, что это похоже было на богему. Жили они в Богословском переулке, рядом с театром Корша.
В большой коммунальной квартире у них чуть ли не три комнаты, правда, одна из них - бывшая ванная. Потом почему-то стало две. Одну, очевидно, отобрали. Одевались они одинаково; белая куртка, не то пиджачок из эпонжа, синие брюки и белые парусиновые туфли. До чего же Есенин был хорош в этом туалете! Походка у него была легкая, слегка пританцовывающая ("В переулках каждая собака знает мою легкую походку"). Приветный, ласковый, гостеприимный, он много работал".

Из книги Мариенгофа "Роман без вранья":
""Ванны обетованной" мы все-таки не отстояли. Пришлось отступить в ледяные просторы нашей комнаты. Стали спать с Есениным вдвоем на одной кровати. Наваливали на себя гору одеял и шуб. По четным дням я, а по нечетным Есенин первым корчился на ледяной простыне, согревая ее теплотой тела.
Одна поэтесса просила Есенина помочь устроиться ей на службу. У нее были розовые щеки, круглые бедра и пышные плечи. Есенин предложил поэтессе жалованье советской машинистки с тем, чтобы она приходила к нам в час ночи, раздевалась, ложилась под одеяло и, согрев постель ("пятнадцатиминутная работа! "), вылезала из нее, облекалась в свои одежды и уходила домой.
Дал слово, что во время всей церемонии мы будем сидеть к ней спинами, уткнувшись носами в рукописи.
Три дня мы ложились в теплую постель.
На четвертый день поэтесса ушла от нас, заявив, что она не намерена дольше продолжать своей службы. Когда она говорила, голос ее захлебывался от возмущения, а гнев расширил зрачки. Глаза из небесно-голубых стали черными, как пуговицы на наших лаковых ботинках.
- В чем дело?.. Мы свято блюли условия.
- Именно!.. Но я не нанималась греть простыни у святых.
- А!..
Но было уже поздно: перед моим лбом так бабахнула входная дверь, что все шесть винтов английского замка вылезли из своих нор".

noskoff.lib.ru/amari010.html