Имение Твердилово Рудниково

Рудниково - усадьба Приклонских, Дементьевых. Уже в самом начале XIX в. сельцом Рудниково с дворовыми людьми владел поручик Андрей Васильевич Приклонский. В 1820-е гг. усадьба в качестве приданого перешла с Екатериной Андреевной в род Дементьевых. От рано умершей матери её унаследовали малолетние Павел Сергеевич и Варвара Сергеевна Дементьевы. В 1889 г. единственным владельцем усадьбы был Василий Павлович Дементьев.

Твердилово - усадьба Полянских, фон дер Нонне, Дементьевых. Возникла не позже 1810 г. и принадлежала «капитанше» Екатерине Александровне Полянской.

В 1840-е гг. была куплена Александром Августовичем фон дер-Нонне, но уже в 1874 г. (1884 — ?) продана на имя Натальи Николаевны Дементьевой — супруги В.П. Дементьева, вдадельца сельца Рудниково.

Две усадьбы (Твердилово и Рудниково) фактически составляли единый хозяйственный комплекс. Владельцы постоянно жили в Рудникове.

Рудниково, как и Твердилово, принадлежавшее тем же владельцам, было одним из немногих помещичьих имений, сдаваемых в аренду крестьянам. Арендатором был крестьянин с. Введеньё Пореченской вол. Бежецкого у. Василий Петрович Петров. Имение (усадебные постройки, кроме господского дома, 294 десятины земли, кроме 6 десятин, обрабатываемых владельцем, инвентарь, до 40 коров, 11 лошадей) сдано сроком на 6 лет с обязательством вести шестипольное хозяйство и удобрять каждую десятину навозом не менее чем от 5 коров. Ремонт построек должен был делать арендатор, подати с имения платить владелец. Арендная плата составляла: 400 руб. в первый год, по 500 руб. в последующие и 400 руб. по окончании срока аренды. Неизвестно чем закончился этот эксперимент, но сам факт аренды крестьянином пусть небольшого, но помещичьего имения говорит о многом.

Господский дом сдавался под квартиру становому приставу за 90 руб. в год.

Вспоминает Евгений Николаевич Калитеевский:

«Небольшая земельная площадь (пахотной около 20 десятин). Хороший большой дом на 10-12 комнат. Красивый парк. Большой пруд (узкий, продолговатый) с большим количеством карасей. При приезде гостей все шли закидывать невод (очень красиво и интересно) и проведя по пруду мошна невода была наполнена карасями в любом количестве нужном для стола. Отбирались большие караси, а вся мелочь пускалась обратно в пруд. И это продолжалось десятки лет до 1920 г., когда было выловлено все наличие карасей. Владелец усадьбы был Дементьев Василий Павлович. Сестра его родная, Ольга Павловна, была женой моего дяди Ивана Анастаеьевича. О них речь позже. Жена Василия Павловича была урожденная Колюбякина Наталья Николаевна (в приданое были даны пустотные угодия до 250 десятин, постепенно распроданные владельцем).

В старину Рудниково было имением средним по размерам и богатству, но владельцы его были бесхозяйственные и все пришло в упадок. Один из родных Дементьевых (в детстве приятель моего отца) в середине 19-го столетия уехал молодым еще в Америку. Там он сначала имел передвижную лесопильную раму и пилил лес у владельцев ферм. За несколько лет он сумел накопить часть денег и купил сады (кажется апельсиновые) и много прибавил их.

Дети его уже говорили только на английском и французском языках и плохо по-русски. Сам он – в Америке - мистер Деменс- описал свою жизнь и был корреспондентом в журнале в России и даже в Iи IIГосударственной Думах. Подписывался он "Тверской". В 1914 году он приезжал в Петроград, был у моей мамы в гостях уже глубоким стариком. В знак дружбы с моим отцом, зная, что у нас 8 братьев, предлагал взять с собой 2-х или 3-х сыновей в Америку, обещая ей хорошо их устроить даже при наличии небольших денег. Мама, поблагодарив, его отказалась от этой затеи, т.к. вся наша семья были русской знали только свою Россию.

У владельца "Рудниково" Дементьева Василия Павловича был сын Павел Васильевич, который был без специального образования и учился только в реальном училище. Работал он страховым агентом в с. Кесьма, женился, имел детей (по слухам 2-е его мальчиков стали известными мастерами спорта, но мы с ними уже связи не имели). У старого Дементьева были 2 дочери Варя и Аня, очень интересные и родственные. Варя была больна чахоткой и умерла в Ялте. Аня вышла замуж за немца Розенберга и уехала с ним в Германию и с 1914 г. связь с ней была потеряна.

Семья Дементьевых была очень гостеприимной и в большой дружбе с семьей Ивана Анастасьевича, как ближайшей родней. Под конец жизни хозяин жил бедно и нуждался в советах и займах у мужа своей сестры Ивана Анастасьевича».

Маргарита Алексеевна Кузнецова, библиотекарь Федорковской сельской библиотеки вспоминала:

«Жили Кузнецовы в деревне Волныцино, между Рудниковом, усадьбой Дементьевых, и Поповом, усадьбой Калитеевских. Дед мальчишкой работал свинопаcoм в имении Калитеевских. Он иногда опаздывал на работу, и однажды барин сделал ему замечание по этому поводу. Через некоторое время Данила нашел выброшенные сломанные часы знаменитой фирмы. Ему удалось каким-то образом починить их. Он принес часы барину, и тот предложил поменяться: он Даниле свои неисправные золотые, а тот ему – отремонтированные серебряные. Данила согласился. Золотые часы он тоже отремонтировал. С тех пор носил барские часы и никогда не опаздывал. Серебряные часы барин тоже отдал деду – он был в восторге от способностей мальчика.

Впоследствии рудниковский помещик подарил Даниле еще и велосипед, который тот берег всю жизнь и никому не давал на нем кататься, даже внукам. После смерти дедушки этот велосипед, огромный, нескладный, достался мне, и я лет до десяти ездила на нем под рамой.

Дед был неграмотный, но природный ум, честность и золотые руки помогли ему достичь многого. Он был отличный плотник и столяр. Делал двери, рамы, вставлял стекла в обеих усадьбах. Ремонтировал жнейки, косилки, телеги, тарантасы, санки, плуги, ковал лошадей, шил сапоги. Построил две кузницы между Щекином и Волныцином и на ручье Малиновка, что ближе к Рудникову. Кузни и стали делом его жизни, поэтому при очередной переписи населения записали деда Кузнецовым. А настоящая его фамилия была Плющенков.

Однажды в Волныцине случился сильный пожар. Сгорела почти вся деревня. Осталось только пять домов, в том числе и дом Данилы Семеновича, отстоять который от пожара помогли барские работники и пожарная машина. Но дом несколько раз загорался, помощь в его восстановлении оказал Василий Павлович Дементьев, дав деду золотые деньги.

Моего отца, Алексея Даниловича Кузнецова (1906 г.р.), и еще нескольких способных крестьянских ребятишек учила Устинья Михайловна Дементьева. Отец учился у барыни три года, но помогал мне разбираться в математике и в старших классах. Отца и других детей приглашали на музыкальные и литературные вечера в усадьбе возле камина, на елки, на летние праздники, которые устраивались в саду, в липовом полукружье. Баре любили баловать деревенскую детвору, оделяли конфетами, когда проезжали по Волныцину в Попово. Молодой Дементьев, Павел Васильевич, был талантливым инженером, возглавлял строительство дороги на Устюжну и продолжал это делать и после октябрьских событий.

Павел Васильевич, он же Паля, как его любовно звали местные мужики, был великий лошадник. С конюхом Иваном Фоминым он частенько наведывался еще в одну усадьбу, связанную с Дементьевыми, – Расторопово. «У Пали-то была рысачка, ох, и лошадка, вмиг донесет», – рассказывал мне отец.

Про барина, обедневшего и уехавшего в Америку, я тоже слышала. Они все, Дементьевы-то, были не слишком богаты, но талантливы, каждый по-своему. Строили больницы, школы, просвещали крестьян. Когда выбирали лес для строительства, обязательно приглашали Данилу Семеновича, чтобы тот помог отобрать в лесу нужные деревья.

С виду дерево может быть хорошим, а внутри иметь серьезный изъян. Тут нужны наметанный глаз и опыт.

После революции Дементьевы уехали. Уехали налегке, в надежде вернуться. Весь домашний скарб оставили у деда в кузне, что у ручья. Прощаясь, старый барин Василий Павлович сказал деду: «Эх, Данила, Данила! Всех нас в мешок посадили. Только вам устье завязали, а нам открытым оставили». Не вернулись. Хозяином кузни стал мой отец, я ходила к нему и в щелочку рассматривала разные красивые вещи: канделябры, подсвечники и многое другое, чему названия не знала.

В имении организовали начальную школу. Это была моя первая школа. Здесь, в богатейшей библиотеке, я научилась читать по старинным книгам. Любила потаенные места. Обожала, отпросившись с урока, зайти в зал с клавесином, потрогать пальцами клавиши и извлечь звуки, упоительные в морозной тиши зала. Учитель наш, Николай Иванович Кустов, вальяжно восседал в кресле, тоже барском, звонил в колокольчик, на котором вязью было написано: «Купи, барин, не скупись – со мной езди – веселись».

Ревностной хранительницей усадебного комплекса была моя тетя по отцу Анна Даниловна Романова. Она работала в школе техничкой, а зимой и жила там. И такой порядок держала! Дети и их родители чистили парк, сад, развешивали скворечники, ухаживали за цветниками, за прудом, точнее, каскадом прудов. Меня поражало, что дно их было выложено тесаными камнями.

С учительницей Марией Исааковной Тупицыной мы посадили огромный яблоневый сад взамен старого, одичавшего. Сад успел зацвести и принести плоды. Затем жизнь пошла куда-то не туда. Менялись учителя, не стало детей.

Уехала Анна Даниловна. Сад нарушили, усадьбу превратили в склад для льнотресты, предварительно выбив окна и двери. Выкинули клавесин, разбросали то немногое, дорогое, что еще оставалось, а затем и вовсе сожгли».